Почему я должна кормить всех, кто приходит в нашу квартиру? — спросила я у мужа, который назвал это семейной традицией

Екатерина аккуратно убрала последнюю тарелку на полку и отошла на шаг, чтобы окинуть взглядом кухню. Всё было идеально: свежие занавески, светлый фартук над раковиной, чашки, расставленные по цвету, и любимая баночка для чая с гравировкой. В этом пространстве она чувствовала себя дома — впервые за долгие месяцы ремонтов, переездов и компромиссов.

— Дим, посмотри, как уютно стало! — с надеждой в голосе обернулась она к мужу.

Дмитрий оторвался от экрана телефона, мельком взглянул на кухню и небрежно кивнул:

— Классно. Слушай, я подумал… может, позовем ребят? Они давно хотят заценить, как мы тут устроились. Типа новоселье.

Екатерина на мгновение растерялась. Она считала, что договоренность была другой: сначала навести порядок, доустановить мебель, повесить светильники. Но спорить не хотелось.

— Мы же еще не всё доделали… И вообще, хотелось бы хоть пару дней отдохнуть, — мягко возразила она.

— Да перестань, — отмахнулся Дмитрий. — У всех так. Главное — настроение. Я сейчас напишу, пусть заскочат вечером.

Екатерина вздохнула. Он уже набирал сообщения. Уговаривать было бесполезно. С того самого дня, как они поженились, она поняла: Дмитрий не считает важным предупреждать жену о визитах друзей. Для него «свои люди» — это свобода, спонтанность и лёгкость. А для неё — стресс, беспорядок и бесконечные хлопоты.

Вечером квартира наполнилась голосами, смехом, запахами пива и жареных чипсов. Павел и Антон, его друзья со студенческой скамьи, устроились на диване. Их жены пришли из вежливости, уткнулись в телефоны и равнодушно поглядывали на интерьер.

— Кать, ну у тебя точно найдётся что-нибудь вкусненькое к пиву? — весело подмигнул Дмитрий, как будто это была игра.

Без слов, Екатерина достала из холодильника сыр и колбасу, купленные для завтрака. Нарезая, она ощущала, как внутри поднимается волна раздражения. Неужели нельзя было хотя бы предупредить?

После полуночи, когда шум наконец стих, и за гостями захлопнулась дверь, Екатерина молча приступила к уборке. Дмитрий тем временем развалился на диване, включил сериал и с довольной улыбкой протянул:

— Ну вот, отличный вечер, правда? Я говорил, не стоит волноваться.

Она не ответила. Просто продолжала оттирать липкие пятна со стола, выносить мусор и складывать посуду в раковину.

На следующей неделе история повторилась. Только теперь Дмитрий позвонил за час до конца её рабочего дня:

— Кать, Сашка с Леной заедут. Я им уже адрес скинул.

— Дим, я еду домой. Устала, как собака. И в холодильнике пусто, — устало ответила она, стоя на остановке под мелким дождём.

— Ну купи что-нибудь по пути. Ты же всегда всё успеваешь. Они ненадолго.

«Ненадолго» растянулось до двух часов ночи. Екатерина снова кормила, убирала, мыла. Гости веселились, даже не пытаясь предложить помощь. А Дмитрий хвалился, какая у него хозяйственная и терпеливая жена.

Такие вечера стали обыденностью. Екатерина больше не чувствовала себя хозяйкой в собственном доме. Она превратилась в обслуживающий персонал — бесшумный, вежливый и всегда готовый к неожиданному «вторжению».

Но последней каплей стал визит, который произошёл без всякого предупреждения.

В тот вечер Екатерина мечтала только об одном — тёплой ванне, тишине и книге. Она как раз зашла в спальню, расстёгивая пуговицы на блузке, когда раздался звонок в дверь.

На пороге стояла Алла Николаевна — тётя Дмитрия, из тех родственников, которые считают, что семья — это право на всё. С ней были двое шумных подростков.

— Привет, Катюш! Мы тут рядом были, решили заглянуть. А Димка сказал, вы всегда рады гостям! — весело проговорила женщина, уже проходя вглубь квартиры.

Екатерина почувствовала, как застывают мышцы. На губах застыла вежливая улыбка.

Дети с громким визгом бросились вглубь квартиры, где начали «осматривать» комнаты. Один из них уронил на пол настольную лампу — подарок Екатерине от подруги.

— Ой, прости, тётя Катя! — небрежно бросил мальчик. — Случайно.

Алла Николаевна между тем уже открыла дверцу кухонного шкафчика:

— А у вас чайник даже не кипит. И печенья нет? Мы с дороги, между прочим…

В этот момент в прихожую вошёл Дмитрий. Улыбнулся, поцеловал тётю в щёку и, как ни в чём не бывало, прошёл в комнату.

— Я в душ, Катюш. Аллу Николаевну накормишь, ладно?

Екатерина стояла в полной растерянности. Она чувствовала, как закипает. Её усилия, личное пространство, усталость — всё оказалось неважным.

Сжав кулаки, она подошла к мужу:

— Дмитрий, нам нужно поговорить. Сейчас.

— Сейчас? — удивился он. — Может, потом? Я только пришёл, и тут тётя…

— Нет. Сейчас. Я на пределе.

В это время из кухни снова донёсся голос Аллы Николаевны:

— Катенька, а у вас сковорода такая маленькая… И где соль? Мне кажется, у вас бардак в специях.

Екатерина развернулась и пошла на кухню. Достав продукты, начала готовить ужин для нежданных гостей. При этом в ней что-то изменилось. Она больше не чувствовала вины или желания понравиться. Только решимость.

Когда родственники ушли, оставив после себя гору посуды, разбросанные подушки и жирные следы на стеклянной двери, Екатерина включила свет, повернулась к мужу и сказала спокойно, но твёрдо:

— Дим, это был последний раз.

— Ты о чём? — он даже не пытался скрыть раздражение.

— О том, что мой дом — это не проходной двор. Я не повар в столовой и не горничная. Я твоя жена. И у меня есть право на покой, личное пространство и уважение.

— Да перестань. Это просто семья, друзья… — начал Дмитрий, но Екатерина перебила:

— Именно. А семья — это не только права, но и границы. И если ты не начнёшь их уважать, я не буду дальше притворяться, что меня всё устраивает.

---

Этот разговор стал отправной точкой. Впереди Екатерину и Дмитрия ждали трудные недели — объяснения, ссоры, попытки договориться. Но постепенно что-то начало меняться. Дмитрий стал предупреждать о визитах, сам покупал продукты, предлагал помощь на кухне. Иногда даже отказывался от шумных посиделок в пользу вечера вдвоём.

А однажды, придя с работы, Екатерина обнаружила на кухне новую лампу — точную копию той, что разбили племянники. К ней была приклеена записка: «Я понял. Прости. Хочу, чтобы тебе было хорошо дома».

Она улыбнулась.

Позже, делясь с подругой, Екатерина скажет:

— Самое важное — не просто поставить границы. А найти того, кто захочет их уважать.

— А твой Дима теперь уважает? — спросит подруга.

— Учится, — улыбнётся Екатерина. — Но главное — он начал слушать. И это уже огромный шаг.

Прошло всего несколько дней с последнего визита нежданных гостей, когда история повторилась. Екатерина только сняла пальто, как в дверь снова позвонили. За ней стояли Антон с женой и еще пара знакомых лиц, которых она видела разве что мельком на одной из вечеринок Дмитрия.

— Привет-привет! — с широкой улыбкой сказал Антон. — Мы тут мимо шли, Димка сказал — заходите в любое время!

Екатерина бросила взгляд на их пустые руки. Ни цветов, ни даже банальной плитки шоколада. Все были беззаботно-веселыми, будто оказались в кафе, а не в чужом доме. Девушка устало прошла на кухню, машинально достала продукты и начала готовить, словно выполняя рутинную обязанность.

— Кать, а что у тебя вкусненького? — раздался голос одной из девушек. — Мы после тренировки, такие голодные, просто умираем!

Нож застыл в руке. В груди будто что-то хрустнуло. Екатерина почувствовала, как поднимается волна глухого раздражения. Она глубоко вдохнула, вытерла руки и спокойно позвала мужа:

— Дмитрий, пожалуйста, подойди.

Тот, не отрываясь от разговора в гостиной, лениво выглянул в сторону кухни:

— Что такое, Кать?

— Объясни мне, почему каждый раз, когда к нам кто-то приходит, я должна превращаться в официантку и повара? Почему никто из них не приносит ничего? Почему ты сам ни разу не помог, ни разу не спросил, устала ли я?

Дмитрий пожал плечами, как будто вопрос был бессмысленным:

— У нас в семье так принято. Гости — это святое. Мама всегда всех угощала, и никогда не жаловалась.

— Но я — не твоя мама, — Екатерина смотрела прямо ему в глаза. — И не обязана жертвовать собой, только потому, что ты решил кого-то повеселить.

— Да ты просто преувеличиваешь! — отмахнулся он. — Подумаешь, посидели разок.

Екатерина молча сняла фартук, взяла сумку и направилась к двери.

— Ты куда? — растерянно спросил Дмитрий.

— К подруге. Развлекай гостей сам. Сегодня я не буду снова играть роль хозяйки ресторана.

Она захлопнула за собой дверь и, впервые за долгое время, почувствовала лёгкость.

В следующие дни Екатерина стала намеренно задерживаться на работе. Она записалась на йогу, ходила в кино, бродила по паркам. Всё, только бы не возвращаться в ту квартиру, ставшую чужой. Дмитрий звал гостей, но теперь ему приходилось справляться самому — готовить он не умел, а заказывать еду каждый раз быстро наскучило друзьям. Без уюта, заботы и теплоты, которыми раньше окружала всех Екатерина, посиделки постепенно прекратились.

Однажды она вернулась пораньше. Открыв дверь, девушка услышала шум на кухне. Там хозяйничала Алла Николаевна — тетя Дмитрия. На плите что-то бурлило, а в её руках была деревянная лопатка — та самая, которую Екатерина берегла как любимую. Новая скатерть была в пятнах, на столе — беспорядок.

— А, Катюша! — с улыбкой произнесла Алла Николаевна. — Мы тут сами. А Дима сказал, ты всё равно сейчас редко дома. Вот, решили помочь!

— Где он? — тихо спросила Екатерина, не поднимая глаз.

— Побежал за сметаной, — бодро ответила женщина.

Екатерина прошла в спальню. Она открыла шкаф и достала чемодан. Пальцы дрожали, но решения уже не изменить. С каждой вещью, которую она складывала, становилось легче — будто по капле возвращалось чувство контроля над собственной жизнью.

Когда Дмитрий вернулся, Екатерина уже застёгивала чемодан.

— Что происходит? — удивленно спросил он.

— Я ухожу, Дима. Мне больше нечего здесь делать.

— Но… из-за гостей? Я же говорил, что буду звать их реже…

— Дело не только в гостях. А в том, что ты никогда не слышал меня. Ты не считал нужным даже спросить, как я себя чувствую. Это не семья, это — вечный спектакль с одной актрисой и толпой зрителей.

Он пытался ее остановить, обещал меняться, присылал десятки сообщений, дежурил у работы. Но Екатерина уже приняла решение.

Она сняла небольшую, но уютную квартиру в соседнем районе. Расставила мебель по-своему, купила новую посуду, начала всё с нуля. Никто не шумел, не вторгался без спроса, не отбирал силы.

Однажды вечером в дверь постучала соседка — пожилая женщина с добрыми глазами:

— Простите, Катенька, у вас соли не найдется?

— Конечно, — улыбнулась Екатерина и протянула упаковку.

— Я тут пирог испекла… Может, зайдёте на чай?

Екатерина на секунду замешкалась, затем вежливо ответила:

— С радостью, но в другой раз. Сегодня хочу просто отдохнуть.

— Конечно, как вам удобно, — понимающе кивнула соседка.

Когда дверь закрылась, Екатерина прислонилась к стене. Она впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. В пространстве, где нет давления, где у неё есть право говорить « нет ».

Прошло полгода. Вечером, устроившись в любимом кресле с чашкой чая, она перебирала бумаги. Среди них лежал документ о разводе.

На телефоне всплыло сообщение от Дмитрия:
«Ты была права. Я не ценил, что имел. Прости, если сможешь.»

Екатерина спокойно прочитала, улыбнулась и отложила телефон. Внутри не было ни боли, ни злости — только ощущение освобождения.

У неё появились новые друзья — внимательные, добрые, настоящие. Они заранее договаривались о встречах, предлагали помощь, приносили с собой угощения и уважение.

На этих выходных Екатерина готовилась устроить маленькую вечеринку — первую по-настоящему свою. Она сама составила список гостей, сама выбрала блюда, сама установила правила.

Вечером, укрываясь пледом и глядя в окно на огни вечернего города, она улыбнулась. Она сделала трудный выбор. Но он оказался единственно верным.

Теперь её жизнь принадлежала только ей. И в ней было место только для уважения, доброты — и настоящей любви.