«Квартира моя!» — свекровь привела оценщика в 7 утра. Ответ невестки шокировал всех
Семь утра. Кто, чёрт возьми, может звонить в семь утра в субботу? Марина нащупала телефон на тумбочке, не открывая глаз.
— Алло?
— Маринушка, дорогая, это я, Валерия Петровна. Мы с Михаилом Семёновичем уже поднимаемся к вам. Не волнуйтесь, у нас есть ключи.
Марина села в кровати, словно от электрического разряда. Мозг ещё не совсем проснулся, но что-то в голосе свекрови заставило насторожиться. Слишком уж она была весёлая для такого раннего времени.
— Валерия Петровна, а что… кто такой Михаил Семёнович?
— Ах, дорогая, это оценщик! Мы же с Игорёчкой вчера договорились… Ой, кажется, он вам не сказал? Ну ничего, ничего, сейчас всё объясним!
Гудки. Марина уставилась на телефон, чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой комок. Оценщик? Какой ещё оценщик? И главное — зачем?
Рядом с ней сопел Игорь, крепко спящий после вчерашнего корпоратива. Марина потрясла его за плечо.
— Игорь! Игорь, вставай немедленно!
— М-м-м… что… Марин, дай поспать…
— Твоя мать идёт сюда с каким-то оценщиком! Что это значит?
Игорь открыл один глаз, и Марина увидела в нём что-то… страх? Вину? Он быстро отвернулся.
— Не знаю… наверное, что-то с наследством бабушки…
— Игорь, смотри на меня. СМОТРИ НА МЕНЯ!
Он неохотно повернулся. Марина знала своего мужа уже пять лет и отлично видела, когда он врёт. А врал он именно сейчас.
Звонок в дверь прервал их разговор. Точнее, не звонок — длинная трель, словно кто-то решил сыграть на дверном звонке марш Мендельсона.
Марина накинула халат и пошла открывать. В глазке увидела улыбающуюся свекровь и незнакомого мужчину средних лет с портфелем.
— Маринушка, солнышко моё! — защебетала Валерия Петровна, едва дверь открылась. — Как дела, как самочувствие? Ты только не переживай, мы быстренько, и всё будет хорошо!
Она прошла в прихожую, не спрашивая разрешения, и жестом пригласила мужчину следовать за собой.
— Знакомьтесь, это Михаил Семёнович Крылов, оценщик недвижимости. Очень опытный специалист, работает уже лет двадцать.
Михаил Семёнович протянул руку и виноватой улыбкой посмотрел на Марину. Было видно, что ему неуютно.
— Здравствуйте… Я, честно говоря, думал, что вы в курсе…
— В курсе чего? — голос Марины стал жёстче. — Валерия Петровна, объясните, пожалуйста, что происходит?
— Ай, да что тут объяснять! — махнула рукой свекровь. — Мы же с Игорёчкой решили оформить дарственную. Ну чтобы всё было по-честному, по справедливости. Квартирка-то хорошая, большая, а вдруг что случится… Не дай Бог, конечно! Но мало ли…
Марина почувствовала, как кровь отливает от лица. Квартира была куплена на её деньги. Деньги, которые она копила три года, работая по шестьдесят часов в неделю в рекламном агентстве. Деньги от продажи маминых украшений после её смерти. Каждый рубль этой квартиры был её.
— Игорь! — крикнула она. — ИДИ СЮДА!
Муж появился в коридоре, натягивая джинсы. Взгляд бегающий, виноватый.
— Игорь, дорогой, — ласково сказала мать, — ну расскажи жене, как мы вчера разговаривали. Она же умная девочка, всё поймёт.
— Мам, я же говорил, что надо с Мариной сначала…
— Ах, ерунда! Между родными людьми что церемониться! Да и потом, Михаил Семёнович время выделил, записался к нам…
Марина подняла руку, прерывая поток слов.
— Стоп. Все остановились. Михаил Семёнович, с вашего разрешения, я хочу увидеть документы. И ваши, и заявку на оценку.
Оценщик покосился на Валерию Петровну, потом на Игоря.
— Ну… заявку подавал ваш муж… как сособственник…
— Сособственник? — Марина почувствовала, как внутри что-то ломается. — Игорь, ты что им сказал?
— Я… ну… мы же женаты… это же наше общее…
— НЕТ! — крикнула Марина так, что все вздрогнули. — Не общее! Квартира оформлена на меня. На МЕНЯ одну. По договору купли-продажи, за МОИ деньги!
Она ушла в спальню и вернулась с папкой документов.
— Михаил Семёнович, вот свидетельство о собственности. Видите? Единственный собственник — Иванова Марина Андреевна. А теперь покажите мне документ, который даёт моему мужу право распоряжаться моей квартирой.
Оценщик внимательно изучил бумаги, потом виновато посмотрел на Игоря.
— Я… Извините, но здесь действительно только одна собственница. Если супруга не даёт согласие…
— Маринушка, — голос Валерии Петровны стал елейным, — ну что ты как чужая? Мы же одна семья! И потом, подумай сама — а вдруг с тобой что случится? Мало ли… Игорёчка останется ни с чем!
— А вдруг с Игорем что случится? — парировала Марина. — Я что, на улицу пойду?
— Ну что ты говоришь! — всплеснула руками свекровь. — Я же мать, я своего сына в обиду не дам! А ты… ты молодая, красивая, ещё выйдешь замуж…
Тишина повисла такая, что слышно было, как тикают часы на кухне. Марина смотрела на свекровь, потом на мужа. На его лице читалась мука, но он молчал.
— Понятно, — тихо сказала Марина. — Михаил Семёнович, извините за беспокойство. Никто никого оценивать не будет. Никаких дарственных не будет.
— Но Маринушка…
— Валерия Петровна, — голос Марины стал ледяным, — вы привели чужого человека в МОЮ квартиру в семь утра в субботу, чтобы оценить МОЁ имущество без МОЕГО согласия. Для того чтобы заставить меня подарить МОЮ квартиру ВАШЕМУ сыну. Я правильно понимаю ситуацию?
— Ну… ну не так же всё категорично…
— Именно так. А знаете, что это называется? Это называется мошенничество. И вымогательство.
Валерия Петровна побагровела.
— Да как ты смеешь! Я — мать! Я забочусь о будущем сына!
— Вы заботитесь о квартире. Бесплатной квартире. — Марина открыла дверь. — Михаил Семёнович, всего доброго. Извините за потраченное время.
Оценщик поспешно собрал бумаги.
— Ничего, бывает… До свидания.
Когда он ушёл, Марина закрыла дверь и повернулась к свекрови.
— А теперь мы поговорим начистоту. Валерия Петровна, вы когда-нибудь вкладывали хоть копейку в эту квартиру?
— При чём тут деньги! Речь о семье!
— О семье? Хорошо. Игорь, — она повернулась к мужу, — ты мне объяснишь, как ты мог договариваться со своей матерью о моей квартире за моей спиной?
Игорь сглотнул.
— Марин, ну… мама переживает… она думает о будущем…
— О каком будущем? О том, чтобы выкинуть меня из собственной квартиры?
— Да не о том! — не выдержала Валерия Петровна. — Ты же видишь, какой он! Мягкий, добрый… Его любая обманет! А квартира — это хоть какая-то гарантия!
— Гарантия от меня, да? — Марина засмеялась, но смех был горький. — То есть я — угроза?
— Ну… всякое бывает… разводы…
— Ах вот оно что! — Марина хлопнула в ладоши. — Значит, вы уже планируете наш развод! И хотите заранее обезопасить сыночка!
— Маринушка, ну что ты! Какой развод! Мы же хотим как лучше!
— Как лучше? Вы хотите, чтобы я отдала квартиру, купленную на мои деньги, вашему сыну. Чтобы потом жить в ней как приживалка. Это ваше «как лучше»?
Валерия Петровна сжала губы.
— Ты неблагодарная. Игорёк на тебе женился, фамилию дал…
— СТОП! — рявкнула Марина. — Всё! Хватит! Игорь, — повернулась она к мужу, — у тебя есть две минуты, чтобы выбрать. Либо ты сейчас же скажешь своей матери, что квартира моя и останется моей, либо вы оба идёте отсюда.
— Марин, ну не горячись… давай спокойно поговорим…
— Спокойно? СПОКОЙНО?! Вы ворвались в мою квартиру с оценщиком, чтобы отобрать у меня дом, а я должна быть спокойной?
— Не отобрать, а… оформить…
— НА ТВОЁ ИМЯ! Это и есть отобрать!
Игорь растерянно посмотрел на мать, потом на жену.
— Мам, может, и правда не стоит… мы как-нибудь потом…
— Потом не будет! — отрезала Марина. — Игорь, я хочу услышать от тебя прямо сейчас: чья эта квартира?
— Ну… твоя, конечно…
— И будет чьей?
— Твоей…
— И никого я в долю вписывать не буду?
— Не будешь…
Валерия Петровна смотрела на сына с ужасом.
— Игорь! Что ты говоришь! Она тебя вокруг пальца обвела! Ты же мужчина!
— Он мужчина, который уважает права жены, — твёрдо сказала Марина. — Или должен уважать. Валерия Петровна, вам пора.
— Как — пора? Я мать! Я имею право…
— Вы имеете право посещать нас по приглашению. В удобное для Нас время. А не врываться с утра пораньше с чужими людьми.
— Игорь, ты это слышишь? Она меня выгоняет!
Игорь мялся, переминаясь с ноги на ногу.
— Мам, может, и правда… зайдёшь попозже…
— Попозже? — вскипела Валерия Петровна. — Да я для тебя всю жизнь! Я тебя растила одна! Жертвовала всем! А эта… эта стерва…
— ВОН! — заорала Марина. — ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!
— Не смей на меня кричать!
— Буду кричать! ЭТО МОЙ ДОМ! И если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию!
Марина схватила телефон.
— Алло, полиция? У меня домашний дебош, незаконное проникновение…
— Да что ты делаешь! — Игорь выхватил у неё трубку. — Не надо полицию!
— Тогда убирайся вместе с мамочкой.
— Как — убирайся? Марин, я же здесь живу…
— Жил. До того момента, как решил отобрать у меня квартиру.
— Но я же не хотел… мама сказала…
— Мама сказала! — передразнила Марина. — Тебе тридцать два года, Игорь! Тридцать два! А ты всё ещё слушаешься мамочку!
Валерия Петровна взяла сына под руку.
— Игорёчка, пойдём. Не стоит связываться с такой… неблагодарной. У меня дома есть диван.
— Прекрасно, — сказала Марина. — Располагайтесь на диване. А ключи оставьте.
— Какие ключи?
— Те, которыми вы воспользовались, чтобы попасть сюда без разрешения.
Игорь неохотно положил ключи на тумбочку.
— Марин, ну это же глупо… где я буду жить?
— Это твоя проблема. Моя проблема — защитить свою собственность от посягательств.
— Но мы же муж и жена!
— Муж и жена — это партнёрство, основанное на доверии. А ты предал это доверие.
Игорь растерянно смотрел на неё.
— Марин, ну нельзя же так… из-за квартиры…
— Не из-за квартиры. Из-за лжи. Из-за того, что ты решил мои вопросы без меня. Из-за того, что для тебя мнение мамы важнее мнения жены.
— Ну… она же мать…
— А я кто? Прислуга?
Валерия Петровна потянула сына к выходу.
— Игорь, не унижайся! Видишь, какая она стала! Совсем голову потеряла от квартиры!
Когда дверь за ними закрылась, Марина прислонилась к стене и медленно сползла по ней на пол. Руки дрожали, в груди всё горело. Пять лет брака. Пять лет она думала, что у неё есть семья.
А оказалось — у неё есть квартира. И это, видимо, главное.
Телефон зазвонил часов в восемь вечера. Игорь.
— Марин, привет… Как дела?
— Нормально.
— Слушай… я тут подумал… может, мы зря разругались?
— Игорь, ты подумал сам или мама подумала?
— Сам! Честно! Марин, ну давай помиримся… Я же не хотел тебя обидеть…
— А чего ты хотел?
Пауза.
— Ну… мама переживает за моё будущее…
— Угу. То есть опять мама.
— Нет, не опять! Я сам понимаю, что не стоило без тебя решать…
— Игорь, ответь честно: если бы утром я согласилась переписать квартиру на тебя, ты был бы против?
Долгое молчание.
— Ну… я бы не был против…
— Ясно. Игорь, пока ты не поймёшь разницу между женой и временным жильцом, нам не о чем говорить.
— Марин, ну это же не так…
— Именно так. Спокойной ночи.
Она положила трубку и выключила телефон.
За окном горели огни города. Где-то там, в одной из квартир, сидела Валерия Петровна и объясняла сыну, какая у него жена стерва. Где-то там же сидел Игорь и думал о том, как вернуться в тёплую квартиру, не потеряв при этом мамино одобрение.
А здесь, в своей квартире, сидела Марина. Одна. Но в своей. Купленной своими деньгами, своим трудом, своими жертвами.
И впервые за много лет она чувствовала себя по-настоящему свободной.
Утром она поменяет замки. Потом позвонит юристу — пусть объяснит, как защитить себя от подобных ситуаций в будущем. А ещё подумает, стоит ли вообще связывать жизнь с мужчиной, который в тридцать два года не может выбрать между женой и мамой.
Но это завтра. А сегодня она просто сидела в своей квартире, пила чай и думала о том, что иногда потерять семью — это единственный способ сохранить себя.
Деньги, конечно, не главное в жизни. Но когда дело доходит до защиты собственного достоинства, даже квартира может стать крепостью.
И Марина была готова защищать свою крепость.